— В смысле? — глупо переспросила девушка.
— Нарекаю тебя Кано, — сказал я сыну, — Будь упрямцем и следуй своему пути.
— Ладно, ладно, разберусь, — испуганно запричитала она и свалила к Волчонку.
— Не побоюсь этих слов, но отдать свои жизни, чтобы род продолжил жить — это великое деяние, — по мере того, как я говорил, лица Шелия менялись. Становились внимательными, сосредоточенными, напряженными. — Никто не в силах вернуть их к жизни. Но, надеюсь, у меня получится увековечить их поступок в веках. Сегодня я вас здесь собрал, чтобы вы стали свидетелями этого момента.
— Как себя чувствуешь? — обратился я к женщине, что прошла через обряд и подал ей руку, помогая встать.
— Меня только одно волнует. Как мы его труп делить будем.