— И давай забудем, о чём мы с тобой только что говорили, здоровее будем.
Я, как мог, объяснил Николаю с Александром ситуацию.
— Надо Шереметьевой презент вручить, а на перемене, стоянке или в университетском кафе это будет выглядеть как самое натуральное оскорбление…
Старший сын Пафнутьева, Борис, был точной копией отца — помимо внешнего сходства, молодой человек, которому явно было двадцать с чем-то лет, отличался внешней невозмутимостью, скупостью движений и колючими глазами. И опять это «фирменное» обозначение вежливой улыбки, которая исчезла через несколько секунд после того, как на его место встали сестры. Чтобы уж совсем не теряться на фоне отца, Борис надел костюм не черного, а светло-серого цвета.
— Леший, поступил приказ колдуна кончить. — сообщил я Литвиненко.
Когда я разжал ладонь и присмотрелся, то на ней лежала золотая ладанка с вполне узнаваемым изображением Георгия Победоносца на коне. Поражаемый копьем Змей тоже угадывался вполне отчетливо. Цепочка для ладанки присутствовала, но, на мой взгляд, она была слишком тонкой для ношения — при моих нагрузках на темпе эта цепка была точно не вариант.