Водитель дернул рычаг и воткнул в зубы курительную палочку. Не зажженную, курить при "детях" ему запрещалось. Но видимо очень хотелось, потому что он нервно жевал ее, и смотрел очень недовольно. Ладно, пошли...
Он смотрел на меня, ожидая реакции, а я только силился найти слова, хоть сколько-то пристойные, но способные передать мои чувства.
– Майс, я знаю, что рыцари, можно сказать, особая каста. Их слушаются, как офицеров, хотя многие даже не служили.
Меченый сунул руку под стол, снова щелкнул чем-то и оказалось, что давление на уши было все это время, просто не чувствовалось.
Это ведь ничего не решит. Если в самом деле кто-то навязал центральному очагу свою волю, то Единство может ответить лишь двумя способами — или схлопыванием очага и масштабным распылением новых зародышей, чего не случилось... Или изменением ставки. За то, что кто-то пририсовал меня, всего одного тяжелого юнита, единицы выставили кинетика. Это стоило нам двух рыцарей и почти четыре десятка бойцов-регуляров.
– И это после залпа всех летунов. А ведь у него теперь будет прикрытие.