Что будет в следующей, "штрафной" ставке? Пять кинетиков в ряд? Или сразу Тиран? Или... да что гадать, теперь осталось немного подождать и мы все узнаем.
– Для этого не нужно было меня приглашать... – Прозвучало грубо и я тут же поправился: – Ну, то есть у вас много дел, зачем собираться, уговаривать. Это же ясно, что надо сделать. Прислали бы кого-нибудь...
– Я сорок пять лет был рыцарем. Не хочу становиться старым калекой, у которого все в прошлом. Мне шестьдесят три, я начинал еще во второе Падение. Иногда понимаешь, что пора бы уже и закончить. У синтетов теперь в ставке есть "ультимейт", вынести его без потерь не получится, дойти могут или "рыцари" под дополнительной броней или мехи. Но потерять меху и потерять тяжей – тут даже обсуждать нечего. так что с моей стороны это не жертва, скорее традиция. Такое уже было, и не раз.
До следующей атаки восемь дней. Пока можно жить. Восемь дней на то, чтобы подготовиться — аналитики дают восемь к одному, что Лидера не появится и в следующей ставке. Надо хоть как-то подтянуться, чтобы рыцарям не слишком мешать. Да, у меня снова каким-то чудом получилось не напортачить, но если начать разбираться... тот же маневр "смены" мы не тренировали. На время перезарядки рыцаря должна была прикрывать меха, а ее сектор занимали тени. Потеря одного из "принцев" ставила весь план на грань. А то, что синтеты намеренно атаковали техников даже при более легких целях, вообще странно. Единица без Лидера прежде всего атакует любого сопротивляющегося, воспринимая безоружных лишь как мясо для утверждения. И вот только три выживших техника, причем двое ходить смогут очень не скоро. Обеих оруженосцев убили, в штабе половина разговоров о том, как теперь менять структуру ставки. Даже слышал, как часовые на посту спорят, хорошо хоть без драки.
Даже сон не прогнал того странного желания хихикать над всем, что вижу. Но Ханна ничего странного в моем предложении не услышала, спокойно войдя в фургон. Хендриксон и Вуд уже ждали там. В драку они не полезут, но после нее пригодятся. Быть может.
– Бой отличается от ристалища. Но там я одна, а тут ты страховал.