– Сама посмотри, – продолжил он. – Ты не хочешь, чтобы я тебя благодарил, полагая, что после этого я от тебя отстану. Значит, не хочешь расставаться со мной.
Она ловко сбила дощечки, потом занялась треугольной крышей, доктор ушла. А Тиль посмотрела на схему, нарисованную на доске, и перевела взгляд на спину Руби. Преподаватель снова надела желтый спортивный костюм, но теперь Тиль не обманывалась ни ее жизнерадостным внешним видом, ни якобы веселым нравом. Тихонько встав из-за парты, она подкралась к шкафчику у стены. Руби увлеченно забивала гвоздь, девочки тоже заинтересовались заданием. Тиль приоткрыла дверку и нашла стопку рисунков. Нужный ей оказался в самом низу. На портрете, который нарисовала Джулия, Руби действительно выглядела старой, хотя на лице не было ни морщин, ни пигментных пятен, но вековая усталость лежала в глазах гранитной плитой. Белый ежик волос казался острым, как иголки. На шею падала странная тень, или это чешуя?
Вздохнув, Тиль сжала правую руку в кулак, и комната погрузилась во мрак.
– Хочешь, наколдую тебе коктейль? – предложил он.
– Это ведь твое любимое место, – чуть заискивающе улыбнулась Джулия. – Ты всегда сюда сбегаешь.
– Засаду, – сказала Тиль, убирая его руку, внезапно оказавшуюся на ее коленке, и поднимаясь с дивана. – И не в кабинете, а в развалинах.