Ланс первым делом рванул к блюду на журнальном столике и, подняв запотевшую крышку и обнаружив под ней еще теплые тефтели с картофельным пюре, заурчал как голодный кот в предвкушении трапезы.
Точно, она пошла на крышу, не спросив его разрешения.
Клэр обернулась, рассматривая одноклассниц. Камилла, зыркающая на нее водянистыми рыбьими буркалами, все такая же страшила: на пальцах пятна от чернил, надо лбом два вихра, как рога у черта. А вот остальные решили прихорошиться. Ванесса обзавелась новой синей лентой – в тон свежему синяку под глазом, кобыла Доротея, как будто это могло отвлечь внимание от ее орлиного клюва, напялила поверх форменной рубашки расшитую разноцветными нитками жилетку, неуловимо напоминающую седло. Толстушка Джулия заплела белобрысые кудри в две косы и уложила их баранками за ушами. Сказать ей, что она и так похожа на каравай? Клэр пренебрежительно фыркнула – не стоит.
– Да ты понимаешь, что даже минимальное искажение физического контура может повлечь непоправимые последствия?! У него поменяется кровоток, изменится сердечный ритм, пусть этого никто и не сможет отследить, но в его возрасте… – Она выдохнула и спросила спокойнее: – Сколько?
Нажав кнопку у ворот, колдун поднял голову, глядя в камеру и старательно делая честное лицо.
– У! – подтвердил Ульрих. Он заметался по двору, периодически показывая пальцем в небо, потом скрылся в доме, и не успели Тиль и Ланс подняться по ступеням, как тролль появился снова, нежно прижимая к груди потрошеную рыбину.