– Согласись, напрашивается аналогия, – не сдавался Ланс. – Я к тому же неприхотлив в быту и куда более приятный собеседник. – Он оперся одной рукой на плечо ангела, осмотрел крылья. – Как думаешь, ангелы – те же анаэты?
Обернувшись, Клэр с ненавистью посмотрела в спину Петры, перетянутую слишком узким бюстгальтером. Под мышками выделялись два валика жира, тонкие каблуки туфель грозили подломиться под тяжестью веса. Рыжие кудри, залитые слоем лака, даже не шевелились при ходьбе. Уже не в первый раз Клэр подумала, что Петра сумасшедшая. Они все в плену у безумной старухи. Заточенные в обветшалом пансионе, где вся жизнь – извращенный свод правил, искажение реальности, бред параноика.
– Я хорошо рисую, – ответила девушка с неожиданной уверенностью.
– Пришло время решительных мер, – вздохнув, ответил он и вжикнул ширинкой брюк.
Клэр тягалась за ней следом, вздыхая и переминаясь с ноги на ногу, когда Тиль слишком задерживалась у очередной полки. В конце зала прятался стол, за которым, окруженная теплым коконом электрического света, сидела девочка. Она иногда заглядывала в книгу с пожелтевшими от времени страницами, а потом прилежно писала в тетрадке. Пальцы на руках у нее были перемазаны чернилами, а кончик ручки – нещадно изгрызен.
– Ты первая меня поцеловала, – напомнил он, перехватывая ее запястья и целуя их.