Тиль повернулась на бок, подперла рукой голову, ожидая. Колдун повернулся к ней, и взгляд его зажегся интересом. Спохватившись, Тиль села и застегнула пуговицы на рубашке, вжикнула молнией куртки и снова вытянулась возле Ланса.
Ланс лежал на диване в гостиной, пристроив длинные ноги на подлокотник, и читал очередное сочинение, а Тиль делала пометки в блокноте, то хмурясь, то прикусывая кончик ручки, и периодически сверялась с данными по делу в папке, раскрытой на столе.
Тиль попыталась пошевелиться, но смогла лишь слегка согнуть пальцы на левой руке. Воздух в легких загустел, не давая толком ни вдохнуть, ни выдохнуть, холод проник под кожу, а губы, казалось, покрылись коркой льда.
Почему-то ей казалось, что он мог бы улыбаться, даже положив голову на плаху, но медленная смерть похороненного заживо… Тот, кто сотворил это, хорошо его знал.
– Но к раздражению примешивается кое-что еще, – заметил Ланс, многозначительно подвигав бровями.
Рыба все падала с посеревшего неба: узкая как ножи килька, круглая камбала, толстые сомики с усатыми рыльцами, над фонтаном пролилась стайка золотых рыбок.