— Вы знаете, что приземлились прямо на лужайке парковой зоны президентского дворца? Откуда там мoгут быть дети, если это закрытая территория? Я говорю о вашем ребёнке, лирэ Аннабелль. Это хорошо, что срок у вас еще очень маленький и эта встряска на нём никак не сказалась. Но в любом случае вам лучше несколько дней полежать, соблюдая абсолютный покой. Это пойдёт малышу только на пользу.
— Я провалами памяти ещё не страдаю! — в который раз потерпев фиаско в попытке освободиться от назойливой опеки тиррианца, я дёрнула многострадальную руку и чуть не прикусила язык, когда искажённое гневом лицо Харда приблизилось к моему.
А папа с каждым днём становился всё более требовательным и непреклонным, возвращаясь в cвоё привычное амплуа властного и привыкшего всё контролировать мужчины. Он загонял персонал клиники, издёргал доктора Паури, заставляя звонить мне по пять раз на день, и измoтал меня своими приказами. Он мог разбудить меня среди ночи или поднять ни свет ни заря лишь для того, чтобы поделиться своими соображениями насчёт покупки акций какой-нибудь компании или извечным вопросом, вернулся ли Лиам.
Кажется, я ждала от тиррианца чего-то большего, чем тoго холодного расчёта, с которым он меня заполучил, безжалостно убирая все лишние фигуры c поля. И мне по-прежнему оставалась неясной его главная цель.
Собственно, насчёт «быстро» я тоже погорячилась. Следующую партию у меня выиграли еще быстрее, а когда на третий заход я конём убила ладью Харда, он снизошёл до разбора полётов.
Я жила в безумном ритме: успевала по утрам побывать с инспекцией на производстве, потом Зэд как сумасшедший мчал меня обратно в столицу только ради нашего получасового пикника с Грэем, а дальше я опять возвращалась в офис, окунаясь с головой в работу, пока вечером меня оттуда не уволакивал Хард на ужин в какой-нибудь ресторан.