Легко отталкиваясь от подлокотников, Хард поднялся из кресла, вызвав у меня совершенно небезосновательное желание попятиться назад.
В остальном же во все стены теперь были ввинчены какие-то приспособления, скорее всего, в диаметре не толще сигареты, потому что наружу от них торчали только маленькие полусферические наконечники, поверхность которых переливалась, как у мыльного пузыря.
Я поперхнулась и вытаращилась на Харда, который, как ни в чём не бывало, снял со стены огромное полотенце и развернул его, готовясь меня в него принять.
Хард изумлённо приподнял брови, округлил глаза и не успел ни закрыться, ни увернуться, когда я со всей силы треснула его по груди сумочкой.
Его приволокли тут же — небольшое, круглое, вставленное в металлическую оправу и, очевидно, вырванное из какой-то аппаратуры вместе с держателем.
Я видела, как муж в бессильной досаде сжал зубы и даже слышала их недовольный скрежет.