Мне так нестерпимо захотелось его обнять, расспросить, о чём он мечтает, что любит, что для него важно и чего он хочет больше всего на свете…
Да, я её понимала! И… ург, я завидовала этой женщине, поднявшейся так высоко из низов. У неё, несмотря ни на что, было больше свободы, чем у меня.
Понимает ли кто-нибудь из вас, как жутко взращённой на незыблемых традициях терпения и смирения лирэ обнаружить в себе склонность к чему-то подобному? Тёмную, агрессивную сторoну, где нет места жалости и благоразумию. Что-то неподконтрольное разуму. Страшилку, которой всю жизнь пугают каждую благопристойную девочку из истинных навэ.
Полти сложила губы буквой «о» и округлила глаза.
Последнее, что я видела, прежде чем уйти, гордо вскинув голову и царственно расправив плечи, были сверкающие изумрудной зеленью глаза тиррианца.
— Что вы делаете? — я моргнула и упёрлась ладонями в грудь тиррианца, стоило его рукам обвиться вокруг моей талии.