Поймав его ладонь, я наклонилась над отцовским лицом, осторожно прижавшись губами к высокому упрямому лбу.
Дышать стало бoльно и тяжело. Кресло-кровать, повторяющее форму папиного тела, повернулось, и я судорожно и резко вздохнула.
— Эй, — окликнула я её. — И спроси у Фрай-а-тэ, почему он пожалел денег на свою невесту, чтобы перебить на балу ставку тиррианца!
— Дышать, — прохрипела я, — Мне нечем дышать!
— Это касается акций «Авьен Сортэ», дома и…
— Послушай, Ив, — осторожно высвободив из захвата жениха свою руку, я отодвинулась от него, прижимаясь к Лиаму. — То, что я поддержала тебя при тиррианце, не позволяя ему оскорблять в моём присутствии твою честь, не значит, что я тебя простила.