— Спать, — нервно мoргнула я, только сейчас осознав, что я, как и дом, в котором сейчас нахожусь, принадлежим тиррианцу, чья личность для меня — неразгаданная тайна.
— Хочу, — лениво потянул из бутылки воду Хард. — Но не хочу победы любой ценой, а здесь у тебя всё-таки больше шансов, чем в шахматах. Подозреваю, что в бильярд ты играешь неплохо, раз твой жених-неудачник соблазнял тебя новым бильярдным столом.
— Анни, тебе, наверное, лучше приехать в Цахи-Центр. Будет правильнее, если мы обговорим всё в более… конфиденциальной обстановке.
Единый! Я не брежу? Неужели в словах брата звучит завуалированный сарказм?
Видели ли вы, как рождается безумие? В тёмных зрачках мужчины вспыхнули его искры, расползлись голодной тьмой, заволокли радужки, и вот уже смертельно опасное пламя ярости полыхнуло пожаром — жутким до оторопи в затылке, до безотчётного желания исчезнуть, раствориться или стать невидимой.
— Ему пока не разрешили разговаривать, — соврала, даже не моргнув. — Но выглядит он бодро и был невероятно счастлив, когда увидел нас с Лиамом. Возможно, врачи дадут возможность нам пообщаться завтра чуть дoльше. А сейчас, надеюсь, вы простите и поймёте меня, но нам с братом хотелось бы отправиться домой. Сегодня выдался сумасшедший день.