Белесый воздушник сказал мне: «инцест дело семейное». Если бы я промедлил с реакцией, стал бы объектом прямых насмешек, а каждому смеющему вызов на дуэль не кинешь. Тем более за что — за фразу про инцест? «А почему эта фраза для вас оскорбительна, Артур Сергеевич?»
В тот момент, когда мы с Анжелой наконец преодолели грязный травянистый склон и выскочили на тротуар, я показал зевакам из Сити-молла в интернациональном жесте бесстыжий средний палец. И сразу отвернулся, теряя к ним интерес.
— Надежда Геннадиевна? — повернулся профессор к большеглазой девушке.
«Жизнь за жизнь» — пробилась ко мне еще один отчаянный эмоциональный мыслеобраз.
— Айди в газъем, очки в дегжатель, высаживаетесь по свет-сигналу…
Подойдя ближе, женщина ласково взъерошила мне волосы, и передала поводок. Как он появился и откуда я не понял, но и не задумывался пока. Все мысли занимало опасение того, что мать Олега узнает, что перед ней не ее сын. Не узнала. С любовью мне улыбнувшись, незнакомка кивнула, подарила еще одну теплую улыбку и растворилась. Мир вокруг лишился света ее ауры, став прежним контрастом черно-белого.