— Надежда Геннадиевна? — повернулся профессор к большеглазой девушке.
«Жизнь за жизнь» — пробилась ко мне еще один отчаянный эмоциональный мыслеобраз.
— Айди в газъем, очки в дегжатель, высаживаетесь по свет-сигналу…
Подойдя ближе, женщина ласково взъерошила мне волосы, и передала поводок. Как он появился и откуда я не понял, но и не задумывался пока. Все мысли занимало опасение того, что мать Олега узнает, что перед ней не ее сын. Не узнала. С любовью мне улыбнувшись, незнакомка кивнула, подарила еще одну теплую улыбку и растворилась. Мир вокруг лишился света ее ауры, став прежним контрастом черно-белого.
Любая крупная серьезная организация — служба, корпорация или даже государство, может себе позволить играть вдолгую. Но здесь фээсбэтменам даже им ждать не пришлось — после того, как их контролеров от меня отстранили, полученные из протектората вещества они просто не стали забирать с собой. И если до этого момента я был не при делах, то теперь, со сложением полномочий наблюдателей от ФСБ, запрещенные вещества оставались в зоне моей ответственности. Мне словно в детской игре с горячей картошкой перебросили их в ответ, не только вернув шутку, но и получив крючок, на который меня можно посадить.
— Не стрелять! — еще раз крикнул я, понемногу ускоряясь и уходя из сектора обстрела подбежавший охраны поместья. Чтобы, ненароком, меня не нашпиговали пулями с испуга, а потом не сказали, что я сам таким пришел.