Я невольно поёжился, но умудрился сохранить невозмутимое выражение лица и беспечно пожал плечами.
Я обогнул автомобиль и присвистнул. Задний бампер автомобиля держался на честном слове, одно крыло уродовала глубокая вмятина, другое и вовсе было разорвано и загнулось в сторону заострённым краем. Как видно, подставами Гера промышлял далеко не первый раз.
— Осмотрюсь! — откликнулся я, но по факту смотреть было особо не на что.
— Антисемит пещерный, что ты смыслишь в программе Явлинского?!
Последнее слово было выделено столь явно, что не оставляло никакой возможности двоякого толкования, и Алёна охнула.
Смуглые, лет тридцати, один с усами и родинкой под правым глазом, а другой выбритый и с белой ниточкой шрама над верхней губой. В остальном отличий никаких ни во внешности, ни в одежде; оба в кожаных пиджаках, чёрных футболках и остроносых туфлях. Плюс перстни и цепочки жёлтого металла и золотые то ли зубы, то ли фиксы. Один в кепке-аэродроме, второй с непокрытой головой.