– А неплохо выходит! – оглядывая фронт работ, с удивлением сказал я. – Не ожидал, что за такое короткое время столько сделают! Тут, мне кажется, можно два-три самолета одновременно принимать!
– Алексей Михайлович Сидоров, – спокойно ответил мужчина.
Для скорости сержант просто разрезал ножом привязные ремни и тут же канул куда-то в темноту, прорезаемую слабым светом догорающих костров. Оранжевые сполохи причудливо плясали на стене какого-то бревенчатого сооружения – здоровенного сарая или амбара, стоящего у кромки леса.
Огорчится Петр Дмитриевич, и сильно – вот, дескать, война-злодейка, чего наделала! Сошел с ума единственный сын!
– Это он в танке открутил! – пояснил Альбиков. – Даром что испанец, а ведет себя как хохол! Говорю ему: ну куда ты эту байду без сошек пристроишь? Так нет, не зьим, так понадкушу!
– Отлично, товарищ комиссар! – улыбнулся прадед. – Наладили связь со штабом фронта! Решили, что сделать это с маломощной рации товарищей из Осназа лучше, чем разворачивать нашу дивизионную. По сигналу большой радиостанции немцы быстро вычислят, что мы здесь в болоте сидим… Радиоразведка у них отлично работает! Да и авиаразведка – тоже! Сколько раз с начала войны они расположения наших штабов вскрывали? Сначала на «звук» прилетит «рама», и будет круги над ЗКП нарезать, пока по каким-нибудь демаскирующим признакам не обнаружит точное местоположение. А потом по этим координатам артиллерия отрабатывает или девятка «Хейнкелей» бомбовый удар наносит. Так что… пока решили общаться так… Товарищу Алькорте даже шифр не нужен, он на своем языке сообщения отправлял – в штабе бригады Особого назначения его земляк сидит.