– Ну, а как ты внутри «Ганомага» очутился? – пытливо глядя мне в глаза, спросил Валуев, словно подозревая в измене Родине.
– Вокруг все тихо! – сказал Валуев, появляясь из темноты. – Оттаскиваем самолет.
– Здесь вообще никого не останется, что ли? – удивился я, оглядываясь.
– Не-а… Я счастливей. Мне совершенно не было больно. Ну, ни капельки!
– Когда? В мае сорок пятого?!! – ахнула Марина. – Четыре года? Не может быть!
– Никак нет, товарищ сержант! – обрадовался я – ведь шариться по немецким позициям совсем другое дело, нежели проверять своих.