Разведчик глубоко вздохнул, привычно поморщился от боли в сломанных ребрах и решительно, как в омут, шагнул вперед.
Шли часа полтора, взмокли. Лес, тот самый массив между деревнями Кирляшки и Лозовая, который нам посоветовал прочесать Василий Захарович, стал гуще, темней – сплошь сосны. Видимость упала до двадцати-тридцати метров. Поэтому горевший на небольшой полянке костерок мы сперва учуяли по запаху дыма, а только потом заметили.
Полицаи, даже те, что правили лошадьми, сидели, свесив ноги с борта и сутулясь. Кто-то держал винтовку дулом кверху, сжимая ее двумя руками для пущей опоры и умудряясь дремать, а у кого-то оружие лежало на коленях, но морды были такие же сонные и вялые.
– Ее могли схватить и пригрозить расстрелять на глазах у деда, – предположил я. – Какой в этом случае сделает выбор егерь? Будет спасать свою роднулю или группу незнакомых мужиков?
– Неполного состава и недолго, но да, командовал! – не стал отпираться Гайдар. – Вы, Игорь, можете по-прежнему обращаться ко мне по имени-отчеству!
Валуев первым, подняв голову, втянул воздух ноздрями и, скинув под кустик свой огромный баул и три трофейных ствола, бесшумно прыгнул куда-то вперед. Альбиков последовал его примеру, только кинулся в другую сторону, обходя вероятного противника с левого фланга. А мы с Хосебом просто присели на одно колено и развернулись так, чтобы иметь круговой обстрел.