– Будет для них большой сюрприз! Ты лучше туда погляди! – ухмыльнулся капитан, кивая в сторону зенитчиков, засевших на возвышенности у дальней кромки большой серо-черной проплешины, на которую мы как раз вышли.
– Ничего я не грозился, – улыбнулся Хуршед.
– А, неважно! – отмахнулся Петр. – Уважительное отношение к женщине будешь проявлять в других ситуациях! На тебя сейчас не женщина напала, а вражина, лишь по недоразумению относящаяся к женскому роду! Понял, пионер?
В сознание мы приходили чуть ли не в два раза дольше, чем занимались сексом – столько умудрились потратить энергии. Лежали, унимали дыхание… И сердцебиение. И то сладкое «послевкусие», которое приходит после близости и теплыми волнами расходится по телу от низа живота.
– Твою мать! – охнул Валуев и попытался прибавить скорости, но эта железная коробка и так неслась на максималке. – Приготовиться к бою, без команды не стрелять! Пионер, крути башкой на все триста шестьдесят!
Баск помог мне принять сидячее положение, оперевшись спиной о ствол дерева. Я крякнул и жестом попросил еще воды. Хосеб с доброй братской улыбкой снял с пояса мою собственную флягу, жестом показав, что его уже пуста.