– Есть, горит, сука! Идем вверх на семьдесят!
Когда унтер доходил до щита, то задерживался на секунду, любуясь готическим шрифтом, и разворачивался кругом.
Поднявшийся ветер наполнял воздух шелестом листьев и шуршанием хвои, а когда он вдруг унялся, я расслышал голоса – говорили на немецком. Я уже руку поднял, чтобы предупредить наших, но Альбиков меня опередил.
– Мы с тобой, пионер, не только наших проконтролируем, но и чужих! – В отличие от Хуршеда, сержант Валуев излучал радостное предвкушение. – Поедем в немецкой форме на немецком мотоцикле с немецкими документами! Ты ведь ничего из перечисленного не потерял?
– Оригинальный пароль! – полушутливо похвалил я. – А почему не «Курок» и отзыв «Мушка»?
– Ты так меня, так… у меня даже какие-то конвульсии несколько раз начинались, а потом словно волны горячие по всему телу, а потом истома, да так, что корни зубов сводило…