– По-настоящему я – живопыра! – ответил я фразой персонажа Джигарханяна из известного фильма.
К вечеру поле было вычищено и чуть ли не вылизано – гладкое, как Центральный аэродром имени Фрунзе. Красноармейцы с чувством выполненного долга разошлись по своим подразделениям. Только мы втроем остались на месте, прилегли на опушке ельника, набросав под уставшие от «непосильной» работы тела густые зеленые ветви. Начало темнеть, и тогда-то к нам присоединился Альбиков.
– Ну, раз пилот, то спорить дальше я не буду! – рассмеялся Валуев. – Кстати, я тоже малость притомился… И не мешало бы пожрать…
– Разойдись, мужики! – успел крикнуть вниз я, прежде чем на голову пленникам рухнуло тяжеленное, судя по гримасе нашего здоровяка, сооружение.
Вызнав количество боеспособных мужчин и помогавших им женщин, сержант буднично, как будто давил помоечную крысу, ударил полицая ножом под угол челюсти. Я в этот момент остро пожалел, что не сделал так же два месяца назад, а отпустил этого мелкого прыщавого уродца из-за его малолетства. Оказывается, для желающих стать отпетым душегубом возраст не помеха.
– Беру, – кивнул собутыльник справа. Он сидел в одних шароварах, блестя голым торсом, гладким и белым, как у откормленного поросенка.