Выставив перед собой «ППД», он понесся вперед, на немцев. Рядом с ним мчался Хуршед, сменивший винтовку на «ТТ», следом пристроились мы с Алькортой. Как говорил один советский генерал: «Немцы не любят ночного боя – наша задача навязать им его!»
– Буэнас, амиго! – Валуев первым влепил свою пятерню в подставленную ладонь радиста.
– Ты оглох что ли, крыса тыловая? – заорал я в полный голос, краем глаза увидев, что из расположенного метрах в тридцати от обочины замаскированного блиндажа выбрались два офицера. – В двух километрах отсюда прорвались русские танки! ТАНКИ!!!
– Он из 25-й моторизованной дивизии, из танковой группы фон Клейста. Первый взвод первой роты первого батальона – полковые разведчики.
Правда, какие-то проявления роскоши и нам не чужды – и разговор отнюдь не про портянки из золотой парчи – завтрак получился просто аристократический: Хуршед развел костерок и согрел воды в котелке, заварив настоящий кофе, кулек с которым обнаружился в том самом, наверное, бездонном, трофейном ранце из телячьей шкуры. А главным блюдом были ржаные сухарики из наших старых запасов и героически отбитое у оккупантов сало. Нашим новым товарищам, как командирам, так и красноармейцам, такой завтрак очень понравился – по отдельным их репликам я понял, что в группировке подполковника Глеймана с продуктами не очень хорошо.
Неожиданно чаща кончилась, и мы выскочили на дорогу. Это была не широкая «панцер-штрассе», как немцы говаривают, а узкая, извилистая дорожка с едва набитой колеей. По ней мы и двинулись.