За этими тяжкими думами он пропустил суету во дворе, громкие грудные голоса и прочие атрибуты скопления людей – мало ли кто на улице толпится…
– Конечно, красавица, – грустно согласилась она.
Старик знал ответ – одиночество. Бесконечное, иссушающее душу одиночество, когда новый день сливается со старым, а прошлый год не отличается от нового. Тишина и испуганные взгляды прислуги – большую часть года. И один месяц в году, когда навязчивые родичи подсылают своих детишек к дедушке, дабы тот завещал им бесчисленные богатства.
– А если мясо действительно окажется с магической составляющей?
– Да ты что! Так давай выкинем их, а монстр пусть сожрет тут всех!
– Милая. – Вздохнул Фил, глядя на нее серьезно и с легкой грустью – Как-нибудь подумай, почему моего великого предка так легко пускают в ад – на любой его круг, словно к себе домой. Но никогда не приглашали на небеса.