– Сегодня он сказал, чтобы я присмотрела за тобой… Он не хочет, чтобы ты вновь влез в неприятности. Он верит в твою новую жизнь.
– Ты следить станешь? – менее уверенно добавил архимаг. Все-таки иметь под боком столь удобную причину разнообразных «чудес» было бы совсем не плохо.
– Нет, – Аркадия гордо вздернула подбородок.
– Крестьяне смотрят на землю, стражники смотрят на крестьян, барон смотрит на стражников, и никто не смотрит на небо, – выдохнул парень, – Может, хозяин местного храма заметит что-то, но кто ему поверит?
– Перебралась в Академию. Говорят, дом баронессы сгорел дотла. Пока строят новый, светлейшая решила удостоить академию своим присутствием. – Чопорно ответил Фил.
Иногда человеку достает решимости и воли сплотить вокруг себя единомышленников и стать выше тех, кто им правил. Чаще всего, бунт завершается виселицей. Когда же нет тех, кто должен следить за сохранностью власти и покарать бунтовщиков, на землях появляется новый Барон. Боится ли он, поднявшись на самую вершину? Безусловно. Он боится перемен, боится потерять власть, боится встретить утро с перерезанной глоткой, боится яда в своем бокале и ножа в спине. Но все эти страхи – в его руках, посильны его воле, контролируемы умом и жестко фиксированы в границах холодного разума. Иначе и быть не может – слабохарактерные во власти не выживают.