– Заодно обсудим, на что вы их сможете у меня потратить. – зашел последним Марк, плотно задергивая за собой два слоя ткани.
Второй брат на некоторое время замешкался, обдумывая, что делать ему в этой обстановке. В итоге сделал то, что умел лучше всего – все подворье закрыл странный черный туман. Находить путь он не мешал – в двух шагах все было видно, и даже дышать в нем стало гораздо легче, но вот дальше пары метров плыло плотное марево, заметно искажающее голоса. Фил закрыл общие ворота, оставив открытой только калитку, оборудовал себе местечко на выходе – на высоте, чуть в стороне от выхода – и встречал каждого выходящего рыком.
Еще через десяток минут, братья устраивались в доме, спешно перезастилая кровать и печку – все требовалось завершить до темноты, так как ни лучины, ни лампады в доме не оказалось, а демонстрировать магию матери они пока что не рисковали.
– Кеош! Что он приносил? – Напряглась Арика, не помня ничего слаще творога и репы за столом.
– Конечно, я же говорил, – через смех произнес Фил, поднимаясь на локтях. – Ты сам не захотел слушать. Это ты отправил две недостойные души в рай.
Подле Кеоша меланхолично надевал рубаху высший зомби, а вившийся вокруг него Филипп пытался придумать, как свести на нет впитавшиеся в кожу письмена… Или как объяснить для матери, откуда такая роспись могла возникнуть за один день. Или не опасно ли держать подле себя чужой холст для заклинаний… Особенно, если существо на луне действительно все помнит и достаточно разумно, чтобы начать расследование. Хотя, иногда разумность именно в том, чтобы не искать и не вспоминать более сильного врага…