– Я слышала, что вы довольно строги с ней. Чрезмерно строги! Вероятно, все дело в россказнях, которые ходят по Двериндариуму. О том, что ваша сестра – девушка весьма… распущенных нравов. Признаться, даже до меня доходили подобные гнусности.
Сунул тетрадь и все остальное в сумку, убрал ее в шкаф.
Даже за Лурденом у заброшенных склепов высились статуи эфримов и хриавов.
– Что, сильно заметно? Не отвечай, сам все знаю. И она знает. Для Конфетки это было лишь временным… развлечением. Постыдным, к тому же, – он невесело усмехнулся. – А я… волнуюсь за нее. Мертвомир – гадкое место. Лучше бы Конфетка отсиделась в кустах, чем гонялась за Даром. У меня дурное предчувствие. С утра кишки ноют и за левыми ребрами болит так, что мочи нет! Что-то грядет, Золотинка, вот чую своей побитой шкурой!
Я куталась в свой плащ и думала о крылатой девушке и городе, висящем в воздухе.
Лекарское крыло оказалось почти не тронуто. А вот стоило спуститься по лестнице, и я содрогнулась. В главном зале Вестхольда теперь возвышалась искалеченная статуя. Божественному Привратнику откололи голову и руки. Прекрасные витражные стекла оказались разбиты, гобелены сорваны, а изящные стеллажи – уничтожены. В некогда красивом зале остались лишь каменные стены да разбитое изваяние.