– Я… иду спать! – сердито оттолкнула я его руки.
– Да? – мои зубы все еще стучали. – Почему?
Мы переглядываемся. Я выползаю из кокона грибницы, отряхиваюсь. Ползу к сырой холодной стене, подальше от косматой кучи. Я хочу остаться один, несмотря на то, что стена пещеры почти ледяная.
– Хочешь узнать, сколько девчонок досталось мне?
Хриав приподнимается, глядя на меня, обнажает в рыке черные десна и желтые клыки. Обеспокоенно ворчит. Ему вторит агроморф, его длинные тонкие иглы встают дыбом. Ширва у стены тонко свистит и ухает, ее чешуйчатая голова с клювом проворачивается вокруг своей оси, словно у огромной изломанной и горбатой совы. Ширва тоже беспокоится.
– Февр Стит, мы можем поговорить? Наедине, – несколько нервно спросила Ливентия.