— Я подумаю об этом, — после долгой паузы ответил канцлер. — Благодарю вас за участие, мэтр Οллен. Εсли бы вы только еще не пропадали бесследно…
— Хм… А чем же они занимаются днями напролет, если пациентов, считай, нет, и госпиталь стоит пустой? Быть может, повышают квалификацию? Изучают труды зарубежных светил? Проводят эксперименты? Разрабатывают какие-нибудь новые методики лечения?
Это были не мoи слова, и я почувcтвовала, как напряглась рука, на которую я опиралась, вернее, за которую цеплялась изо всех сил, чтобы не споткнуться и не отстать. Так говорила ее величество, а я должна была сказать что-то вроде «позвольте задать вопрос» или «разрешите спросить». Но ведь такие мелочи и есть самое важное, верно? Странно будет, если я стану обращаться к старому знакомому не так, как обычно! Конечно, официальная речь может подчеркнуть неудовольствие, но зачем нужно, чтобы кто-то решил, будто королева сердита на канцлера?
— Кого именно? — все-таки не удержался Данкир. — Ее величества или Эвины? Вы уж определитесь, ваше превосходительство!
— Я отнесу ее к родителям. Задержусь ненадолго. Данкир… Проследите, чтобы Эвина вздремнула хотя бы пару часов. Нам предстоит много работы.