– Для этого приехала, значит? – Спросил кавалер.
– О том, о котором я вам говорил. Про герцога Ребенрее и еретиков.
– Вы говорили, что двадцать дворов тут? – Наконец произнёс Волков, разглядывая покосившиеся и сгнившие от влаги лачуги.
Возбуждение, волнение и желание скорее увидеть свою награду, что жило в нем уже несколько дней и что не могли унять все разговоры о скудости его земли, сразу пошли на убыль, как только стало светать.
– Врёшь ведь,– сказал он,– по трактирам пару дней посидел, да мальчишке дал немного денег, а говоришь, что потратился.
– А ничего,– продолжа он злиться.– Дозволять себе много стала, вот чего. Не смей впредь письма открывать.