– А это кто там? – Вдруг произнёс Сыч и указал на юг.
– Тридцать тысяч? – Настроение кавалера сразу улучшилось. Это была огромная земля. – Точно есть тридцать тысяч?
Но то были мысли глупые. Сожаление – чувство бабье, не пристало божьему рыцарю сожалеть. Грусть от себя он погнал.
Волков, хоть и нехотя, но встал и пошёл с ним смотреть, какой быку загон в хлеву выстроить.
– Так и сказал. Это, говорит, знакомец его старый. И говорит мне: «Скачи, брат монах, он не отстанет, а я с ним поговорю». Я хотел с ним остаться, так он на меня накричал, говорил скакать отсюда, что он в броне, а я нет. Дал мне кинжал, а сам снял арбалет и поворотил коня обратно.
– Так разве то земля? – Спросил у него кавалер.