– Дозвольте хоть поцеловать вас, братец, – сказал Брунхильда.
Девушка сразу согласилась, чего ей беречь деньги – теперь у неё их было много. И она была уверена, что будет ещё больше, будет столько, сколько ей потребуется. И первым делом просила себе на обед бараньи котлеты и вино. Затем, как кучер освободился, отправила его искать купальни. Как пообедала, так Игнатий уже вернулся, рассказав, что купальни тут прямо рядом есть и что дороги они. Такие ей и были нужны. Она прошлась по лавкам, купив себе всякого, что девам нужно. Всё, что приказчики в лавках просили за товары, платила сразу, не торгуясь. И без ловкости своей, разумно пологая, что по мелочи такой ловкость свою пользовать не нужно.
– А вам говорили, кавалер, что вы ловкач?
– Наши люди сообщили нам, что вы на той неделе начали рубить лес, что есть на вашем берегу, но который принадлежит Линнхамской коммуне лесорубов. И рубили вы этот лес почти две недели бесправно.
Говоря так, он уже знал, что теперь ему грозить будут. И оказался прав.
Окна в его недавно построенном дворце были огромны, под самый потолок. Свету много без ламп и свечей. Он вылез из кресла, ждал, пока Волков приблизится. Один из монахов поддерживал его под локоть. Тут же был и викарий брат Родерик, канцлер Его Высокопреосвященства. Он улыбался кавалеру пустой улыбкой каменной статуи. Волков подумал, что викарий по-другому, наверное, и не может улыбаться.