– Вы, видно, собираетесь воевать от души. – Говорил Драбенфурс, показывая новый замок.
– Интересно, кто этот несчастный, – произнёс монах.
– Для нашей рыбы подойдёт, – отвечал он им. – Ищите колья.
– Руки, говоришь, приложить? Ну так приложи, будешь управляющим, раз так нравится тут тебе, и не дай тебе Бог, – он потряс пальцем пред носом слуги, – не добыть тут достатку.
Она всё ещё смеялась, толкая дверь на улицу. Вышла на свет, и задышала легко и глубоко, так ей было хорошо на душе, не хуже чем в тот раз, когда она ночью говорила с той красивой женщиной, в Хоккенхайме, которая называл её сестрой. А может даже и лучше. И пошла она радостная, изредка поворачиваясь и гладя на свою служанку. Придумывая и предвкушая, как будет эту корову приводить в повиновение. И от этого предвкушения Агнес радовалась ещё больше. Она шла по засыпанным золой улицам, чуть подобрав юбки, и буквально цвела от счастья. И многие мужчины, и старые, и молодые, смотрели на неё с алчным мужским интересом, и девушка видела это, и от этого становилась ещё счастливее.
– Значит, проучить собираются? – Мрачно ухмылялся Волков.