– Раз так, я и задержусь, сказал сержант, погляжу, как вора вешают.
– Помилуй меня Господь, – воскликнул Волков удивлённо, – да как же такое быть может? Это же почти что на золотой цехин тянет!
– И то, что вы чинили неправедный суд в Хоккенхайме, и то, что вы разграбили Фёренбург, и то, что вы убили лучшего чемпиона герцога в нелепом поединке.
– Шестнадцать талеров земли Ребнерее и ещё двадцать крейцеров серебром дам за ваш гульден.
Вырываться и отказываться было совсем невежливо, нехотя кавалер согласился. Пошёл с ним.
– Всё, уходи, не то я слёз не утаю. Забирай подарки и ступай. И не забывай меня старика.