– Нет, – бурчал тот, раздражённо болтая вином в серебряном кубке, – моего слова, что же, не достаточно вам будет?
Они встали до зари, ещё до петухов. Землемер Куртц сказал кавалеру, что им, чтобы объехать его земли и вернуться до ночи, нужно выехать затемно. Так и сделали, по-солдатски быстро поели и поехали. Много народа брать не стали, кроме него и Куртца поехал Сыч и Ёган. Ёгану, раз он теперь управляющий, надобно было знать, чем он управляет. Поехали просто, при оружии, но доспехов никто не надел, даже сам Волков. К чему? Авось, дома у себя.
– Десять компаний на юге и пять против еретиков на севере. Меня зовут кавалер Фолькоф.
– Не про воров, а про грубость вашу, что к людям уважаемым была допущена. – Теперь чиновник опять улыбался, улыбался высокомерно и торжествующе.
Да ещё служанка Астрид рядом ходила и вздыхала, делала вид, что сожалеет о бедственном положении госпожи. Дура. Агнес не нужно было её сожаление. Агнес чуть не при каждом тяжком вздохе служанки, ловила себя на желании дать овце этой оплеуху по обвислым щекам. Да сдерживалась. Подумала, что даст ей по морде потом, при случае, уж это поход по лавкам она ей не забудет, а сейчас, вроде, и не за что.
– Он один был, кто духа не терял в Фёренбурге, когда вокруг нас мертвецы ходили. Знал, что сказать людям, чтобы дух их угасший воскрес. Был опорой мне. А именно это мне сейчас и потребуется. В земле моей, кажется, оборотень лютует.