Нет, нужно было её в Эшбахт отправить. И трат бы не было ему, и волнений. Но как? Как отказать ей? То невозможно было. Кто бы смог отказать такой женщине, из которой юность, любовь и нега фонтанами бьёт, заливая всё вокруг сладостью жизни? От запаха которой, если рядом сидит, голова кружиться.
Горбунья рот раскрыла, да девушка уже повернулась к ней спиной и пошла в трактир, нечего было ей тут смотреть, и Ута, служанка её, шла за ней следом.
– Вот и хорошо, – произнёс барон, всё тем же отвратительным тоном, – а как вы смотрите на то, что бы вернуть долги мужиков ваших? Или то вас не касается, и пусть они сами долг возвращают?
В тот же день приехал Сыч, рассказывал долго о том, что творится на чужом брегу.
– К монаху ступай, он научит, он учитель хороший. – Сказал Волков и снова пошёл. – Всех учит и тебя выучит.
У мальчишки был разбит затылок, все волосы в запёкшейся крови.