– Дураки, – говорил тот, – земля вспахана дурно, глубоко, зря лошадей мучили, так глубоко пахать не нужно. А ещё борозды редки. Лучше бы наоборот было. И зерно брошено в сухую землю.
Волков ещё с утра отправил монаха с письмом в город, сам же немного волновался и уже ждал ответа, хоть и понимал, что много дней пройдёт, пока ответ пробует. Он сидел с Бертье, который собирался на охоту, и показал тому карту.
И больше денег у неё не было. Но это почему-то её не волновало. Ей и в голову не приходило, что она будет испытывать нужду. Она была уверена, что найдёт денег столько, сколько ей надобно будет. Как? Того она ещё не ведала. Но знала, что придумает способ. Деньги… деньги они у людишек водятся, а людишки… а людишки её боятся. А значит, не будет она без денег.
– Верите, нет, экселенц, два раза чуть в овраг не упал. Считай, на ощупь ехал. Овраг на овраге, овраг на овраге, – бубнил Сыч о своём подвиге. – Чуть шею не свернул.
Волков тем временем объехал холм, реку ему видно уже не было, да и не было у него желания смотреть. Он повернулся и позвал Ёгана. Тот тут же подъехал.
Ута принесла ей книгу и поднос с едой и вином, поставила ей его на кровать. Делала она это расторопно, не то, что раньше.