Как орут мужи важные на площади, требуют догнать карету, как бегут к ним люди злые, как летит карета по улицам, распугивая горожан, всего этого не видела она и не слышала. А слышала она только крик менялы страшный: «Хватайте её, ведьма это. Ведьма!»
– Так был один человек. Дали ему лен три года назад. Звал его граф на смотр, не приходил. Говорил, что болен. А когда два года назад начался мятеж в Фёренбурге, усмирить его надобно было, его позвал герцог, так он опять не пришёл, сказал, что коня у него нет. Герцог и граф ему сказали о неудовольствии, а у него как раз и жена погибла, так он и вовсе бросил лен и уехал за реку, на юг, к еретикам подался.
И снова ручкой машет, словно муху отгоняет. Прямо перед носом у него.
– Всё, что по реке плывёт, всё моё? А купцов из Фридлянда тоже грабить? – Всё ещё сомневался кавалер.
– Слава Богу, что хоть уехала, – произнёс юноша, – проходу мне не давала ещё в Хоккенхайме.
Фриц махнул рукой в сердцах. Ну что уж, с таким господином жить – спокойствия не видать.