– Так здесь, у тебя. В чулане, я туда их складывал.
– Так где он остался? – Спрашивал Рене у монаха. – Далеко?
И как-то сразу стало легче Волкову, отлегло от сердца, и за мальчишку он рад был, и за его отца.
– Так доброго пути вам, – пожелал мужик им вслед, зная, что другого семенного гороха им на этом базаре не найти.
После этого они поехали в Эшбахт, уже не останавливаясь, чтобы быть там к ужину. И все были в добром расположении духа. И даже нога у кавалера не так болела. Временами, за мыслями о земле своей, он про неё и вовсе забывал.
Канцлер его Высокопреосвященства, викарий брат Родерик, давно не получал писем от епископа Вильбургского. Тот, видно, всё ещё дулся на архиепископа, брата своего единоутробного за то, что архиепископ присвоил себе прекрасную раку из Фёренбурна. Он давно перестал писать канцлеру, и тот имел мало сведений о том, что происходит в верхах земли Рбенерее, чем дышат нобили той земли.