– Знать хочу я об Удо Люббеле. – Говорит ему Агнес, почти улыбаясь. – И книги мне интересны те, что у него бывают.
– Уж лучше на улицу пойду,– пугает рёвом своим её служанка.– На что мне такая хозяйка?
Брата Ипполита любили все, кто его знал. Человек он был неспесивый и благосклонный, мудрый не по годам. И эта его мудрость была не кичливым всезнайством или холодной бесстрастностью, а тёплой мудростью внимания и понимания, без всякого налёта поповского поучения. Он был старше Максимилиана на несколько лет, года на четыре, и не потешался над ним, слушая его рассказ и про ночные приключения и про госпожу Агнес, про погубленную одежду и неудовольствие отца.
– А может, врёшь ты, и не рубил я твоих деревьев? Напридумывал всё от мести за браконьеров своих.
И от этого Ута едва ли не счастливее госпожи своей была. И правду становилась она её собакой верной. И ничуть от того не печалилась.
– Не медля уйдём, – всё ещё ёрничая, обещал высокий. – Вот только сети снимем и уйдём, кавалер.