– Что совсем всё плохо? – Спросил Волков.
Была она не юна отнюдь. Лет ей было двадцать шесть или двадцать семь, но голову она почти не покрывала, как незамужняя. И правильно, потому что волосы её были чудесны. Густы, длинны и причудливо скручены под заколкой. Они были редкого цвета, цвета средины соломы золотой с жемчугом белым.
– Скажите людям своим, что дозволю я жить им на своей земле.– Произнёс Волков, уже о дозволении своём сожалея.
– Больше, – уверено сказал землемер, – много больше. И сейчас я вам покажу большое поле на тринадцать тысячи десятин, вон за тем холмимо оно.
– Молодец ты, Игнатий, не зря я тебя из-под виселицы вывела. – И дала ему талер.
Он уже злил кавалера, и тот собрался сказать ему пару слов о том, что деньги ему нелегко даются, но тут по лагерю солдат шум пошёл, и возгласы удивлённые и радостные стали до них долетать.