– Тридцать, господин, – отвечала Агнес, говорила то с умыслом, чтобы господин больше не спрашивал, откуда у неё деньги на слуг и коней.
Нет! Присел он на ветке, держа ствол левой рукой, а правую, с кинжалом, над головой занёс клинком вниз. И ждал, когда глаза приблизиться. Чтобы проткнуть один из них сильным ударом. А то и не одним, если успеет.
Насколько он вспомнить потом мог, то все они были родственниками графа: дети его жены, мужья детей его и ещё кто-то. Из всех единственной, кого он запомнил, была дочь графа, и лишь потому он запомнил её имя, что посадили его рядом с ней. И звали ту девушку Элеонора Августа фон Мален.
Волков обдернулся: рядом с ним стоял немолодой монах.
– Мы ему говорили, чтобы не шастал, а он смеётся только.
Сети в кучу брошенные, бочки и коптильни из железа. Мужички вскакивали, смотри на кавалера удивлённо и не дружелюбно.