– Соберите народ, а Сычу скажите, чтобы вора сначала к попу отвел исповедоваться.
Вот она, оказывается, какая его земля. Бурьян, репей в низинах да унылые холмы, заросшие барбарисом, козьей ивой и шиповником.
– Уж прошу вас о том, – произнёс монах, крестя кавалера, – благослови вас на то Бог.
– Мы испокон веков тут плоты спускаем. – Заговорил другой, тот, что с бородавкой на губе.
– Буду тиха я, так тиха, что вы про меня и не вспомните, только возьмите на праздник.
А Брюнхвальд только посмеялся тихо, и его смех кавалер расценил как похвалу.