Сигнал пищал несколько секунд подряд – видимо, сообщений было несколько, и они приходили одно за другим. Я сам удивлённо смотрел и слушал, пытаясь осмыслить происходящее. Странно, ведь мы часа на полтора вышли из зоны связи с остатками моего отряда, и других абонентов, знающих про моё пребывание на этой станции, не было…
Вэлк как всегда сидел на своём месте и за что-то распинал офицера-тактика, который невозмутимо и вполне уверенно препирался, доказывая свою невиновность. Увидев меня, офицера, с некоторых пор неофициально в иерархии корабля занимающего почти такую же должность, как и капитан, они замолкли. Как-то не принято было у флотских свои разборки выставлять напоказ перед нами, штурмовиками. Вот ведь снобы…
Договорить он не успел – если до этого близкий грохот взрывов миномётно-артиллерийского обстрела воспринимался как жутко страшное и неприятное действо, то начавшееся дальше просто заставило вжаться в землю, лежать и тихо материться.
Тот спокойно её принял, чуть вопросительно глянув на меня: я заплатил больше, чем нужно, а размер чаевых здесь как-то было принято рассчитывать в размере не более десяти процентов от суммы. Я в самом начале своего путешествия немного лоханулся, по извечной русской привычке как-то сболтнув, что «сдачи нам не надо», и сразу был награждён множеством настороженных взглядов. А попадать в поле зрения местной госбезопасности мне не очень-то хотелось, во всяком случае – пока мои поисковые мероприятия не перешли в активную фазу.
– Максо, зайди ко мне в каюту на пару слов.
Он устало вздохнул, как терпеливый учитель, вынужденный разжёвывать нерадивому ученику прописные истины.