Договорить он не успел – если до этого близкий грохот взрывов миномётно-артиллерийского обстрела воспринимался как жутко страшное и неприятное действо, то начавшееся дальше просто заставило вжаться в землю, лежать и тихо материться.
Тот спокойно её принял, чуть вопросительно глянув на меня: я заплатил больше, чем нужно, а размер чаевых здесь как-то было принято рассчитывать в размере не более десяти процентов от суммы. Я в самом начале своего путешествия немного лоханулся, по извечной русской привычке как-то сболтнув, что «сдачи нам не надо», и сразу был награждён множеством настороженных взглядов. А попадать в поле зрения местной госбезопасности мне не очень-то хотелось, во всяком случае – пока мои поисковые мероприятия не перешли в активную фазу.
– Максо, зайди ко мне в каюту на пару слов.
Он устало вздохнул, как терпеливый учитель, вынужденный разжёвывать нерадивому ученику прописные истины.
Но время шло, и наконец-то охотники на радарах дальнего обнаружения увидели метки двух больших транспортов, которые медленно ползли по своему пути, истерично вызывая по драконовской дальней связи «давно уже мёртвый» экипаж повреждённого эсминца, который в данный момент медленно буксировался к дальнему орбитальному доку. Что-то типа «ребята, отзовитесь, где вы там… нам так одиноко без вашей охраны!».
– Пока держим режим. Драконы пытаются противодействовать и запустили в работу несколько резервных систем. По некоторым каналам между крейсерами уже прошёл обмен информацией. Судя по предварительной расшифровке, они – в недоумении, и воспринимают наш манёвр как атаку смертников, поэтому сигнал от нашего имитатора воспринимают как должное.