Поэтому князь Шемякин говорил во весь голос, расправив широкие плечи и гневно потрясая бородой клинышком, взывая к стенам тронного зала, к сердцу и княжеским умам и даже где-то недоумевая, отчего люди смотрят на него крайне скептически.
Нет, понятное дело, что девушки любят ругаться, а еще сильнее – мириться. Но если всякий раз для этого надо будет выкапывать, а потом снова закапывать шесть КамАЗов денег…
– «Форц-банка»-то? – словно припоминая, уточнил Панкратов. – Так его у меня нет. Забрали, – развел он руками, сетуя.
– После всего, что ты мне сказал… И если это правда…
А там и слуги засуетились, заботясь о здоровье господина. Но тот умел держать удар и поддержку отринул, вновь утвердившись на ногах.
– Нельзя спланировать все, – болезненно отреагировал Борецкий на изменение характера спутницы и постарался ее переубедить. – Один твой комментарий, и Ника все про него поймет.