– Ваши люди спешат доложить, что в данный момент император принимает князя Юсупова с дочерью. Говорят, их заставили очень долго ждать и приняли буквально несколько минут назад. Иные приемы на этот вечер не согласованы.
– Я. Я заявляю, – нахмурился Роман Глебович.
Я раздвинул вставших полукругом людей, пробираясь ближе. Посмотрел на перекрученное тело, сломленное, будто игрушка. Обнял и прижал к себе Брунгильду, приседая с ней рядом и удерживая ее.
– А если в деталях? Нет-нет, подожди, – остановила она его жестом. – Дома! Я приготовлю вкусную еду, мы откроем вино, и ты мне все-все расскажешь.
Но люди из поисковых групп, что были к собаке ближе, уже со всех ног неслись к находке – опережая меня, вскочившего и рванувшего вперед.
Со мной бы так просто не прошло – вон и портрет мой, как оказалось, распечатан в черно-белом виде и подвешен на стойке информации… Да и глазастый постовой возле рамки детектора нет-нет да и поглядывал в мою сторону, словно в сомнениях касаясь рации в нагрудном кармане. Своим наблюдениям он наверняка верил, но также помнил, какие люди предупреждали о нашем прибытии. Долг и осторожность явно вступили в конфликт, выражаясь в движениях и взглядах, нервной походке и переглядываниях с коллегой – тот тоже отметил мою персону, но не хотел брать на себя ответственность.