– Чем тебе не нравятся мои деньги?! Чем мое золото хуже, чем у остальных?! – ярился Черниговский.
– Похищение второй половинки – это старинная и красивая традиция, – меланхолично отреагировал Шуйский, вновь отпивая добротного коньяка. – Родственники, разумеется, не в восторге. Я бы сказал, в ярости, но как без этого?
– Дюжина?.. – с сомнением произнес Черниговский, оценивая время до вечера.
– Живой, скотина, – оглядел меня Шуйский с ног до головы, после чего притянул к груди и обнял.
– Она не будет свидетельствовать, – убрал тот сразу несколько бумаг. – Я ей запрещаю.
Хотя искренние ее чувства отразились в резко отъехавшем лимузине, стоило мне выйти у своей высотки. Машины сопровождения даром что не окатили водой из луж.