Оттого и восемь не самых молодых человек восточной внешности, закруживших в ритмичном танце на краю широкой площади перед гостиницей в самом центре Москвы, не особо изумляли прохожих.
– Оставьте, князь. Вас услышали все, – произнес Мстиславский, останавливая новую попытку Шемякина найти союзников. – Я возьму на себя ответственность и скажу, как надо поступить.
Будто капитан тонущего корабля, призывающий благородных друзей покинуть борт, а не сражаться с необоримой волной.
– Ты забываешься… – постучал пальцами по столу Панкратов, глядя в столешницу.
– Переживает, – грустно констатировала жена. – Они ведь территориальные, а тут дом сожгли…
– Тем не менее его третьи сутки ищут как свидетеля, – спрятал слуга руки под столешницей, чтобы не показывать дрожь пальцев.