– Он никогда не навредит Артему – он ему как брат, а я рядом с ним.
А в миг, когда Пашка, не дождавшись продолжения, уже хотел рискнуть задать новый уточняющий вопрос, ситуация изменилась.
Наш водитель опередил нас на пути к подъезду, приложил брелок ключей к замку домофона и предупредительно открыл железную дверь, скрывавшую вход в теплый и довольно опрятный коридор. Ничего особо красивого и неординарного внутри – обычные крашенные в два цвета стены, побеленные потолки и ряды почтовых ящиков; с клацаньем открывшийся лифт, отделанный пластиком под дерево и с заглушенными металлом кнопками трех верхних этажей. Я нажал самую верхнюю из доступных и приобнял устало привалившуюся ко мне Нику.
– Я полагаю, таких добровольных много будет, – поделился своими мыслями государь. – Честь великая быть мне сватом, и оскорбление мне лично, если кто к этому стремиться не будет, верно? – вкрадчиво уточнил он у князей.
– Князь, вы найдете минуту? – произнес я, стоило князю Черниговскому пройти половину подъема.
– Целуйте чаще, и миру ничего не грозит! – назидательно-мудро поднял я палец ввысь, грустно вздохнув от вида невесты, деловито вернувшейся к изучению сотового. – Поехали, – скомандовал я водителю.